Попрошу не хаять мой царственный насест.
Название: Я изобрету тебе лекарство от боли.
Авторы: Хаул в разноцветных носках и с Лисом в охапке
Фэндом: Т/с След
Пейринг: Майский/Тихонов
Рейтинг: PG
Размер: драббля!
Жанр: слэш, романс, ER, флафф, hurt|comfort
Предупреждение: ООС
Дисклаймер: Не мое и блаблабла
Саммари: И отдать свой голос, и не говорить ни слова, ну, а если не поможет - Я закрою глаза и прыгну за тобой.
От автора:С днем рождения, Рейвенхарт!
Дополнение: На песню Alai Oli – Журавлики.
В жизни каждого человека выдается трудный день. День, после которого кажется, что жизнь никогда не сможет стать прежней. Кажется, что дыра в груди так и останется навсегда, разъедая кожу и кости, пока не доберется до самого сердца. И тогда, через пучину боли и слез, после долгой агонии, настанет успокоение. Станет тепло и хорошо. Действительно хорошо. И ты ждешь этой боли, этих спазмов, переживаешь их дома, в тишине, запивая алкоголем, укутывая в сигаретный дым. И смотришь вглубь пустой квартиры. И просто ждешь. Что вот-вот. Что сейчас настанет этот самый миг. И тебя не станет, растворишься в этой боли. Счастье. Вот это дейстительно счастье.
Майор Майский тоже был человеком. И такие дни, редко, но выпадали. Например, когда маленький ребенок умирает на твоих руках, а ты ничего не можешь сделать. Потому что, не медик. Потому что, не успел. А эти большие карие глаза смотрят на тебя, с мольбой, с немым вопросом. И в горле встает ком, который невозможно проглотить. Даже, если успевают приехать врачи. Даже, если ее успевают поключить к аппаратам. Даже когда тебя хлопают по плечу, говорят, что она выберется, а ты можешь зайти и навестить ее, ведь больше никого у нее нет. Родителей убил псих-фанатик, за каике-то там прошлые огрехи. А ребенка оставил умирать, не успел закончить. Майский вот тоже не успел. Спасти. Хотя его убеждали в обратном. Она помахала ему из машины скорой помощи, слабо, глядя из-под здоровой маски с воздухом. И закрыла глаза.
А он поехал домой. Попытался напиться, но водка шла обратно, заставляя задыхаться и кашлять, зажимая рукой рот. Сигареты тоже не помагали, лишь обжигали замершие пальцы. Он стоял на балконе, глядя в ночное небо, пытаясь понять, что же делать дальше. Дыра в груди постепенно, с шипением, проходила глубже, уже задевая ребра. Сердце загнанно забилось, отдаваясь в ушах. Так что ли и начинается инсульт? Даже кровь, словно рывками, текла по венам, а он это слышал. Слышал тихое гудение алой жидкости в своих сосудах. Потушил сигарету и распустил волосы, ощущая, как они, словно змеи, ползут по плечам. Того и гляди, задушат сейчас. Наверное, это будет идеально. В груди жгло огнем, когда эта самая дыра расширялась, задевая пока нетронутые части тела. Неужели его сожжет совсем? Выжжет изнутри эта сухость и гниль.
Она помахала ему, хотя он не успел.
- Сереж... - из дверного проема раздался чужой голос, и майор дернулся, снося локтем пепельницу с перила балкона.
Шипение прекратилось. Он уставился на замершего на пороге парня. Сонный, в одной майке, безрамерке, одной из его. С каким-то певцом на груди. Его острые локти выглядывали из широких рукавов. Он сонно тер глаз пальцами, второй жмуря, наверное за компанию. Золотистые волосы спутались, накренились в одну сторону. Кажется, программист спал на его, сережиной, подушке. На животе, подсунув какую-то книгу под щеку. Босой, нескладный, мятый после сна, но такой уютный. От него словно веяло этим теплом и негой.
- Ты чего тут?.. - Ваня прошел к холодильнику, распахнул его и отшатнулся от яркого света. - Ой-ой-ой...
Снова начал тереть глаза, бурча что-то про яркие лампочки. Выудил оттуда пакет молока и захлопнул. Обернулся и завис, застыв на одном месте. Кажется, он соображал, где можно раздобыть себе стакан. А Майский все это время смотрел на него. И пытался понять, почему дыра в груди резко начала затягиваться, оставаясь длинным уродливым шрамом, шершавым и выступающим на коже. Почему вдруг перестало все так ныть в голове. И совсем расхоталось мучиться в агониях.
Тихонов как раз в это время придумал, где же ему найти чистую посуду. Шагнул к шкафчику и через секунду обрушил на себя гору кастрюль, тихонько ойкая. Сонный программист - сущий кошмар. И себя покалечит, и квартиру разнесет.
Мужчина подошел к нему со спину и достал с верхней полки высокий узкий стакан с мишкой на одном боку. Этот самый стакан Иван притащил едва ли не в первые дни своего пребывания в квартире майора ГРУ. Сергей доверительно вручил обрадованному мальчишке свою находку.
- Стакан - резюмировал тот, сграбастав его и тут же ухнув половину пакета.
"От дите..." - пронеслось в голове Майского, слушая довольное бульканье из стакана. Но стоило молоку закончится, как к его груди прижалось теплое и довольное существо. Ваня потерся затылком о жесткое плечо и едва не опрокинул все на пол. Обернулся, внимательно посмотрел в чужие глаза. Которые, на самом деле, были совсем не чужими. А спецназовец вздрогнул. Эти глаза были такие же большие и карие, как и днем. Смотрели внимательно, ласково и очень нежно. А через секунду Тихонов трогательно зевнул, щелкнув челюстью и прикусив себе язык.
- Пойдем спать... - Сергей нашарил узкую ладонь с длинными пальцами, сжимая ее крепко.
Мягко направляя сонного гения, чтобы тот не снес все углы в квартире, он все-таки довел его до комнаты, вместе залез под одеяло и замер, позволяя устроить на себе конечности: руку на груди, ногу на бедрах, нос уткнулся куда-то в шею. Он хотел было провести рукой там, где еще полчаса назад зияла огромная дыра, но на этом самом месте лежала ладошка. Закрывая, спасая и вылечивая. Наверное, это нечестно и неправильно. Но Майский почувствовал себя немного счастливее.
- Тихонов! - громкий крик Рогозиной раздался вслед удирающему программисту, который едва не врезался в своего любимого, пискнул что-то и удрал.
Майор удивленно посмотрел вслед, а когда оглянулся, наткнулся на злющую начальнику.
- Галя? А что...
- Эта бестолочь подделала документы об усыновлении, - она едва не дышала огнем изо рта. - Качественно, конечно. Но так дела не делаются, Сергей! Надо было попросить, я бы все устроила.
- ЧТо? - он моргнул, еще раз. - Что?
Женщина глянулся в сторону, откуда выглядывал любопытный нос мальчишки и вздохнула.
- Так он тебе ничего не сказал? - она протнула кипу бумаг и слегка улыбнулась. - Езжайте уже. Она заждалась небось.
Тихонов выскочил как черт из табакерки, запрыгал вокруг, схватил мужчину за руку и утянул за собой, обещая все рассказать по дороге. Сережа крутил головой, пытаясь хотя бы что-то понять.
А подполковник на мгновение коснулась выреза рубашки, где у нее насчитывалось огромное количество затянувшихся ран, рубцов. Где-то там, на сердце. И решила, что подстрахует двух своих подчиненных, позвонит куда надо. И пусть будет так, как будет. В конце концов, все достойны быть счастливыми. Каждый человек имеет на это право.
Авторы: Хаул в разноцветных носках и с Лисом в охапке
Фэндом: Т/с След
Пейринг: Майский/Тихонов
Рейтинг: PG
Размер: драббля!
Жанр: слэш, романс, ER, флафф, hurt|comfort
Предупреждение: ООС
Дисклаймер: Не мое и блаблабла
Саммари: И отдать свой голос, и не говорить ни слова, ну, а если не поможет - Я закрою глаза и прыгну за тобой.
От автора:С днем рождения, Рейвенхарт!
Дополнение: На песню Alai Oli – Журавлики.
В жизни каждого человека выдается трудный день. День, после которого кажется, что жизнь никогда не сможет стать прежней. Кажется, что дыра в груди так и останется навсегда, разъедая кожу и кости, пока не доберется до самого сердца. И тогда, через пучину боли и слез, после долгой агонии, настанет успокоение. Станет тепло и хорошо. Действительно хорошо. И ты ждешь этой боли, этих спазмов, переживаешь их дома, в тишине, запивая алкоголем, укутывая в сигаретный дым. И смотришь вглубь пустой квартиры. И просто ждешь. Что вот-вот. Что сейчас настанет этот самый миг. И тебя не станет, растворишься в этой боли. Счастье. Вот это дейстительно счастье. Майор Майский тоже был человеком. И такие дни, редко, но выпадали. Например, когда маленький ребенок умирает на твоих руках, а ты ничего не можешь сделать. Потому что, не медик. Потому что, не успел. А эти большие карие глаза смотрят на тебя, с мольбой, с немым вопросом. И в горле встает ком, который невозможно проглотить. Даже, если успевают приехать врачи. Даже, если ее успевают поключить к аппаратам. Даже когда тебя хлопают по плечу, говорят, что она выберется, а ты можешь зайти и навестить ее, ведь больше никого у нее нет. Родителей убил псих-фанатик, за каике-то там прошлые огрехи. А ребенка оставил умирать, не успел закончить. Майский вот тоже не успел. Спасти. Хотя его убеждали в обратном. Она помахала ему из машины скорой помощи, слабо, глядя из-под здоровой маски с воздухом. И закрыла глаза.
А он поехал домой. Попытался напиться, но водка шла обратно, заставляя задыхаться и кашлять, зажимая рукой рот. Сигареты тоже не помагали, лишь обжигали замершие пальцы. Он стоял на балконе, глядя в ночное небо, пытаясь понять, что же делать дальше. Дыра в груди постепенно, с шипением, проходила глубже, уже задевая ребра. Сердце загнанно забилось, отдаваясь в ушах. Так что ли и начинается инсульт? Даже кровь, словно рывками, текла по венам, а он это слышал. Слышал тихое гудение алой жидкости в своих сосудах. Потушил сигарету и распустил волосы, ощущая, как они, словно змеи, ползут по плечам. Того и гляди, задушат сейчас. Наверное, это будет идеально. В груди жгло огнем, когда эта самая дыра расширялась, задевая пока нетронутые части тела. Неужели его сожжет совсем? Выжжет изнутри эта сухость и гниль.
Она помахала ему, хотя он не успел.
- Сереж... - из дверного проема раздался чужой голос, и майор дернулся, снося локтем пепельницу с перила балкона.
Шипение прекратилось. Он уставился на замершего на пороге парня. Сонный, в одной майке, безрамерке, одной из его. С каким-то певцом на груди. Его острые локти выглядывали из широких рукавов. Он сонно тер глаз пальцами, второй жмуря, наверное за компанию. Золотистые волосы спутались, накренились в одну сторону. Кажется, программист спал на его, сережиной, подушке. На животе, подсунув какую-то книгу под щеку. Босой, нескладный, мятый после сна, но такой уютный. От него словно веяло этим теплом и негой.
- Ты чего тут?.. - Ваня прошел к холодильнику, распахнул его и отшатнулся от яркого света. - Ой-ой-ой...
Снова начал тереть глаза, бурча что-то про яркие лампочки. Выудил оттуда пакет молока и захлопнул. Обернулся и завис, застыв на одном месте. Кажется, он соображал, где можно раздобыть себе стакан. А Майский все это время смотрел на него. И пытался понять, почему дыра в груди резко начала затягиваться, оставаясь длинным уродливым шрамом, шершавым и выступающим на коже. Почему вдруг перестало все так ныть в голове. И совсем расхоталось мучиться в агониях.
Тихонов как раз в это время придумал, где же ему найти чистую посуду. Шагнул к шкафчику и через секунду обрушил на себя гору кастрюль, тихонько ойкая. Сонный программист - сущий кошмар. И себя покалечит, и квартиру разнесет.
Мужчина подошел к нему со спину и достал с верхней полки высокий узкий стакан с мишкой на одном боку. Этот самый стакан Иван притащил едва ли не в первые дни своего пребывания в квартире майора ГРУ. Сергей доверительно вручил обрадованному мальчишке свою находку.
- Стакан - резюмировал тот, сграбастав его и тут же ухнув половину пакета.
"От дите..." - пронеслось в голове Майского, слушая довольное бульканье из стакана. Но стоило молоку закончится, как к его груди прижалось теплое и довольное существо. Ваня потерся затылком о жесткое плечо и едва не опрокинул все на пол. Обернулся, внимательно посмотрел в чужие глаза. Которые, на самом деле, были совсем не чужими. А спецназовец вздрогнул. Эти глаза были такие же большие и карие, как и днем. Смотрели внимательно, ласково и очень нежно. А через секунду Тихонов трогательно зевнул, щелкнув челюстью и прикусив себе язык.
- Пойдем спать... - Сергей нашарил узкую ладонь с длинными пальцами, сжимая ее крепко.
Мягко направляя сонного гения, чтобы тот не снес все углы в квартире, он все-таки довел его до комнаты, вместе залез под одеяло и замер, позволяя устроить на себе конечности: руку на груди, ногу на бедрах, нос уткнулся куда-то в шею. Он хотел было провести рукой там, где еще полчаса назад зияла огромная дыра, но на этом самом месте лежала ладошка. Закрывая, спасая и вылечивая. Наверное, это нечестно и неправильно. Но Майский почувствовал себя немного счастливее.
- Тихонов! - громкий крик Рогозиной раздался вслед удирающему программисту, который едва не врезался в своего любимого, пискнул что-то и удрал.
Майор удивленно посмотрел вслед, а когда оглянулся, наткнулся на злющую начальнику.
- Галя? А что...
- Эта бестолочь подделала документы об усыновлении, - она едва не дышала огнем изо рта. - Качественно, конечно. Но так дела не делаются, Сергей! Надо было попросить, я бы все устроила.
- ЧТо? - он моргнул, еще раз. - Что?
Женщина глянулся в сторону, откуда выглядывал любопытный нос мальчишки и вздохнула.
- Так он тебе ничего не сказал? - она протнула кипу бумаг и слегка улыбнулась. - Езжайте уже. Она заждалась небось.
Тихонов выскочил как черт из табакерки, запрыгал вокруг, схватил мужчину за руку и утянул за собой, обещая все рассказать по дороге. Сережа крутил головой, пытаясь хотя бы что-то понять.
А подполковник на мгновение коснулась выреза рубашки, где у нее насчитывалось огромное количество затянувшихся ран, рубцов. Где-то там, на сердце. И решила, что подстрахует двух своих подчиненных, позвонит куда надо. И пусть будет так, как будет. В конце концов, все достойны быть счастливыми. Каждый человек имеет на это право.
-
-
06.09.2012 в 20:20-
-
06.09.2012 в 20:30ну, он же умный) чувствует, когда что-то не так))
-
-
06.09.2012 в 20:33-
-
06.09.2012 в 20:57-
-
06.09.2012 в 21:08На мышь в шарфике нажми ^^
-
-
06.09.2012 в 21:22Браво!
-
-
06.09.2012 в 21:27-
-
07.09.2012 в 13:22-
-
07.09.2012 в 13:54Спасибо ^^